Решение Суда Евразийского экономического союза от 11.10.2018

11 октября 2018 года                                       город Минск

Коллегия Суда Евразийского экономического союза в составе председательствующего судьи-докладчика Баишева Ж.Н., судей Ажибраимовой А.М., Айриян Э.В.,

Колоса Д.Г., Нешатаевой Т.Н.,

при секретаре судебного заседания Захарове А.Ю., с участием:

представителей истца Гичевой Д.А., Лутченко Д.Н., Соловьева Ю.Г.,

представителей ответчика Гордеева А.С., Киризлеева Р.О., Лоцманова А.В., Наумова А.А., Потаповой И.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по заявлению общества с ограниченной ответственностью "Ойл Марин Групп" (Российская Федерация) к Евразийской экономической комиссии о признании бездействия Евразийской экономической комиссии, выразившегося в отказе в проведении мониторинга и контроля исполнения международных договоров в рамках Евразийского экономического союза, не соответствующим Положению о Евразийской экономической комиссии и нарушающим права и законные интересы общества с ограниченной ответственностью "Ойл Марин Групп" в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности,

исследовав материалы дела, УСТАНОВИЛА:

I. Обстоятельства дела

Общество с ограниченной ответственностью "Ойл Марин Групп" (далее – ООО "Ойл Марин Групп", истец, общество) обратилось 31 мая 2018 года в Суд Евразийского экономического союза (далее – Суд) с заявлением о признании действий Евразийской экономической комиссии (далее – Комиссия, ответчик), выразившихся в отказе в проведении мониторинга и контроля исполнения международных договоров в рамках Евразийского экономического союза (далее – Союз), не соответствующими Положению о Евразийской экономической комиссии (приложение N 1 к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года; далее – Положение о Комиссии) и нарушающими права и законные интересы ООО "Ойл Марин Групп" в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. В судебном заседании 20 сентября 2018 года истец уточнил свои требования и просил Суд признать бездействие Комиссии, выразившееся в отказе в проведении мониторинга и контроля исполнения международных договоров в рамках Союза, не соответствующим Положению о Комиссии и нарушающим права и законные интересы общества в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности (далее – заявление).

Общество указало, что в соответствии с подпунктом 7.1.6 решения Комиссии Таможенного союза от 27 ноября 2009 года N 130 "О едином таможенно-тарифном регулировании Евразийского экономического союза" (далее – Решение КТС N 130) плавучие суда, регистрируемые в международных реестрах судов, установленных законодательством государств – участников Таможенного союза, освобождаются от уплаты ввозных таможенных пошлин.

Решением Комиссии Таможенного союза от 15 июля 2011 года N 728 утвержден Порядок применения освобождения от уплаты таможенных пошлин при ввозе отдельных категорий товаров на единую таможенную территорию Таможенного союза (далее – Порядок). Однако указанные решения Комиссии Таможенного союза применяются на территории Союза неединообразно, в связи с немотивированным изменением правоприменительной практики, что создало препятствия для реализации ООО "Ойл Марин Групп" права на освобождение от уплаты ввозных таможенных пошлин в отношении плавучих судов, регистрируемых в международных реестрах судов, предоставленного подпунктом 7.1.6 Решения КТС N 130.

Как следует из материалов дела, ООО "Ойл Марин Групп" обратилось в Комиссию с заявлением о нарушении таможенными и судебными органами Российской Федерации прав на освобождение от уплаты ввозных таможенных пошлин в отношении плавучих судов, регистрируемых в международных реестрах судов, предоставленных подпунктом 7.1.6 Решения КТС N 130, ссылаясь, в том числе, на полномочия Комиссии по осуществлению мониторинга и контроля исполнения международных договоров, входящих в право Союза, и решений Комиссии, а также уведомлению государств-членов о необходимости их исполнения.

Письмом от 12 декабря 2017 года N 13-887 Комиссия сообщила истцу, что рассмотрение обращения по существу не относится к ее компетенции.

ООО "Ойл Марин Групп" считает бездействие, выразившееся в отказе Комиссии в проведении мониторинга и контроля исполнения международных договоров в рамках Союза, не соответствующим Положению о Комиссии и обратилось с заявлением в Суд.

II. Процедура в Суде

Постановлением Коллегии Суда от 7 июня 2018 года заявление ООО "Ойл Марин Групп" принято к производству.

Вопрос о наличии компетенции Суда разрешен в указанном судебном акте.

В соответствии с пунктом 55 Статута Суда Евразийского экономического союза (приложение N 2 к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года; далее – Статут Суда), в целях полного, всестороннего и объективного рассмотрения дела Коллегией Суда направлены запросы и получены ответы из Конституционного Суда Республики Беларусь, Аппарата Конституционного Совета Республики Казахстан, Аппарата Конституционной палаты Верховного суда Кыргызской Республики, Секретариата Конституционного Суда Российской Федерации, Судебного департамента Республики Армения, Верховного Суда Республики Беларусь, Верховного Суда Республики Казахстан, Верховного суда Кыргызской Республики, Верховного Суда Российской Федерации, Комитета государственных доходов Республики Армения, Государственного таможенного комитета Республики Беларусь, Комитета государственных доходов Министерства финансов Республики Казахстан, Государственной таможенной службы при Правительстве Кыргызской Республики, Федеральной таможенной службы Российской Федерации (далее – ФТС России), Торгово-промышленной палаты Российской Федерации.

В Суд поступили заключения:

Института законодательства Республики Казахстан, Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, Казанского (Приволжского) федерального университета, Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, Московского государственного института международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации, Новосибирского государственного университета, Центра экспертизы по вопросам Всемирной торговой организации.

Ответчиком представлены в Суд письменные возражения на заявление.

III. Доводы истца

ООО "Ойл Марин Групп" является юридическим лицом, зарегистрированным в соответствии с законодательством Российской Федерации. Основной вид экономической деятельности истца – эксплуатация морского транспорта (деятельность морского транспорта).

Согласно подпункту 7.1.6 Решения КТС N 130 плавучие суда, регистрируемые в международных реестрах судов, установленных законодательством государств – участников Таможенного союза, освобождаются от уплаты ввозных таможенных пошлин.

Пунктом 9 Порядка регламентировано, что плавучие суда, регистрируемые в международных реестрах судов, установленных законодательством государств – членов Таможенного союза, освобождаются от уплаты ввозных таможенных пошлин при условии представления в таможенный орган свидетельства о регистрации судна в международном реестре судов, а также иных документов (платежных документов), установленных законодательством государства – члена Таможенного союза. В случае непредставления указанных документов суда, регистрируемые в международном реестре, освобождаются от уплаты ввозных таможенных пошлин при наличии письменного обязательства о представлении указанных документов в течение 45 дней с даты регистрации декларации на товары.

По мнению общества, Решением КТС N 130 и Порядком каких- либо ограничений в части применения льготы по уплате ввозной таможенной пошлины в зависимости от заявляемой таможенной процедуры не установлено.

Как следует из заявления истца, письмом ФТС России от 21 февраля 2014 года N 01-11/07877 даны разъяснения о том, что, освобождение от уплаты ввозной таможенной пошлины производится при условии предоставления документов, установленных пунктом 9 Порядка, в отношении судов, зарегистрированных в Российском международном реестре судов:

осуществляющих международные перевозки и ввозимых на территорию Таможенного союза после завершения таможенной процедуры переработки вне таможенной территории;

обратно ввозимых судов, являющихся транспортными средствами международной перевозки, в отношении которых были совершены операции по ремонту и (или) другие операции, не предусмотренные пунктом 1 статьи 347 Таможенного кодекса таможенного союза (далее – ТК ТС), без их помещения под таможенную процедуру переработки вне таможенной территории.

Из заявления ООО "Ойл Марин Групп" следует, что практика применения уполномоченными органами Российской Федерации указанных норм существенно отличалась от данных ФТС России разъяснений. По результатам камеральных таможенных проверок обратно ввезенные суда, являющиеся транспортными средствами международной перевозки, в отношении которых были совершены операции по ремонту без их помещения под таможенную процедуру переработки вне таможенной территории, подверглись обложению таможенными платежами в полном объеме, несмотря на предоставление свидетельства о включении судна в Российский международный реестр судов.

Общество полагает, что в таких условиях созданы препятствия для реализации ООО "Ойл Марин Групп" права на освобождение от уплаты ввозных таможенных пошлин в отношении плавучих судов, регистрируемых в международных реестрах судов, предоставленного подпунктом 7.1.6 Решения КТС N 130.

На основании подпункта 4 пункта 43 Положения о Комиссии истец обратился к ответчику с запросом о проведении мониторинга и контроля исполнения международных договоров в рамках Союза.

Комиссия письмом от 12 декабря 2017 года N 13-887 информировала ООО "Ойл Марин Групп" о том, что поставленный им вопрос не относится к её компетенции, поскольку предполагает непосредственное рассмотрение по существу жалоб хозяйствующих субъектов, информирование, консультирование, а также предоставление разъяснений нормативно-правовых актов Союза. По мнению общества, из письма следует, что Комиссией отказано в проведении мониторинга и контроля исполнения международных договоров в рамках Союза. Истец считает бездействие Комиссии не соответствующим международным договорам в рамках Союза.

Обращение истца в Комиссию обусловлено очевидным, по мнению ООО "Ойл Марин Групп", фактом воспрепятствования компетентными органами Российской Федерации в реализации обществом (а равно и широким кругом иных лиц) права на освобождение от уплаты ввозных таможенных пошлин в отношении плавучих судов, регистрируемых в международных реестрах судов, предоставленного подпунктом 7.1.6 Решения КТС N 130.

По мнению общества, длительное бездействие Комиссии при очевидном наличии обозначенной проблемы (консультации по данному вопросу проводились с 2014 года) привело к негативным для него последствиям, которые выражены в установившейся практике по взысканию в Российской Федерации таможенных платежей с юридических лиц при рассматриваемых обстоятельствах.

В обоснование своей позиции истец ссылается на охраняемый международным правом принцип легитимного (законного) ожидания, в соответствии с которым каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности и никто не может быть лишен своего имущества иначе, как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Учитывая формулировки подпункта 7.1.6 Решения КТС N 130, а также определенность формулировок в разъяснении ФТС России, содержащихся в письме от 21 февраля 2014 года N 01-11/07877, российские хозяйствующие субъекты, по мнению истца, имели полное основание для законного ожидания предоставления льготы и действовали исходя из уверенности в наличии у них права на освобождение от уплаты таможенных пошлин и налогов в связи с включением их судов в международный реестр.

ООО "Ойл Марин Групп" считает, что последующие действия таможенных органов Российской Федерации по отказу в предоставлении льготы нарушают права участников внешнеэкономической деятельности в части их законных ожиданий. Такие действия совершаются постфактум в пределах трехлетнего ретроспективного срока таможенного контроля, создавая условия, когда декларант не имеет возможности изменить способ своих действий и ему приходится оплачивать большие суммы таможенных пошлин и налогов, а зачастую и пени.

По мнению истца, в ряде случаев таможенные органы возбуждают дела об административных правонарушениях, санкция за совершение которых кратна взыскиваемой сумме таможенных платежей.

Как считает общество, указанные нарушения являются, в том числе, результатом длительного бездействия Комиссии, которая, как следует из материалов к вопросу N 2 повестки дня 8-го заседания Рабочей группы по совершенствованию таможенного законодательства, еще в июне 2014 года располагала официальной позицией Российской Федерации по вопросу порядка применения подпункта 7.1.6 Решения КТС N 130, изложенной в письме ФТС России от 21 февраля 2014 года N 01-11/07877.

Комиссией не было выражено несогласие с изложенным подходом Российской Федерации к данному вопросу, что, полагает общество, может быть истолковано как его одобрение. Однако, запрос ООО "Ойл Марин Групп", содержащий исчерпывающие сведения о том, что в Российской Федерации изменен подход к применению спорной нормы, Комиссия также оставила без должной реакции. При этом право уведомления государств-членов о необходимости исполнения решений Комиссии является исключительной компетенцией ответчика.

Таким образом, по мнению истца, уклонение ответчика от исполнения своих полномочий по проведению мониторинга и контроля исполнения международных договоров в рамках Союза при наличии очевидных на то оснований нарушает права ООО "Ойл Марин Групп" на уважение правомерных ожиданий.

IV. Возражения ответчика

Ответчик считает, что в заявлении истца не содержатся сведения о том, какие права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, предоставленные ему Договором о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года (далее – Договор) и международными договорами в рамках Союза, были затронуты и нарушены решением Комиссии и (или) ее действием (бездействием).

Комиссия поясняет, что предметом обращения общества к ответчику являлась информация о возможном нарушении Российской Федерацией прав неопределенного круга лиц на освобождение от уплаты ввозных таможенных пошлин в отношении плавучих судов, зарегистрированных в международных реестрах судов, предоставленных подпунктом 7.1.6 Решения КТС N 130, и принятии по данным фактам соответствующих мер. При этом каких-либо фактов, подтверждающих указанное нарушение Российской Федерацией, выраженных в соответствующих нормативных предписаниях, истец не представил.

Ответчик, ссылаясь на практику Суда (решение Коллегии Суда от 28 декабря 2015 года по делу N СЕ-1-2/2-15-КС), настаивает на том, что для начала процедуры проведения мониторинга хозяйствующему субъекту необходимо представить в Комиссию обоснованные доводы, свидетельствующие о том, что в правовой системе государства-члена существуют нормы, не соответствующие международным договорам, входящим в право Союза, или в государствах – членах Союза складывается различная практика применения международных договоров. При этом несогласие хозяйствующего субъекта с решениями и постановлениями национальных судов не может служить достаточным основанием для начала процедуры проведения такого мониторинга.

Комиссия отмечает, что органом, осуществляющим предоставление официальной позиции Российской Федерации ответчику по вопросам применения положений права Союза, в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 21 октября 2015 года N 1126, является Министерство экономического развития Российской Федерации.

Ответчик письмом от 29 июня 2018 года N 03-50 проинформировал Министерство экономического развития Российской Федерации о возможных различных подходах государственных органов Российской Федерации (ФТС России и Министерства финансов Российской Федерации) по вопросам применения отдельных положений права Союза с просьбой предоставить позицию Российской Федерации по данному вопросу.

Комиссия полагает, что поскольку истцом не были предоставлены ответчику доказательства неисполнения Российской Федерацией международно-правовых обязательств в рамках Союза и отсутствия единообразной практики применения международных договоров государствами – членами Союза по вопросу применения тарифной льготы, установленной пунктом 7.1.6 Решения КТС N 130, у Комиссии отсутствовали основания для начала проведения мониторинга и контроля исполнения международных договоров в рамках Союза.

На момент обращения истца к ответчику не поступало сведений о различной практике применения международных договоров государствами – членами Союза по вопросу применения тарифной льготы, установленной пунктом 7.1.6 Решения КТС N 130.

Кроме того, Комиссия считает, что её отказ в проведении мониторинга и контроля исполнения Российской Федерацией Решения КТС N 130 не нарушает права и законные интересы общества, так как по вопросу формулировки спорной нормы ответчиком проводилась работа, результатом которой стало принятие статьи 277 Таможенного кодекса Евразийского экономического союза (далее – ТК ЕАЭС), которая исключила дальнейшее нарушение прав ООО "Ойл Марин Групп".

Ответчик полагает, что, поскольку на момент обращения в Комиссию ООО "Ойл Марин Групп" был принят ТК ЕАЭС, которым спорный вопрос урегулирован, и этот факт признан истцом, требования общества являются необоснованными.

V. Применимое право

1. Договор о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года.

2. Положение о Евразийской экономической комиссии (приложение N 1 к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года).

3. Статут Суда Евразийского экономического союза (приложение N 2 к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года).

4. Регламент Суда Евразийского экономического союза, утвержденный Решением Высшего Евразийского экономического совета от 23 декабря 2014 года N 101.

5. Договор о Таможенном кодексе таможенного союза от 27 ноября 2009 года.

6. Договор о Таможенном кодексе Евразийского экономического союза от 11 апреля 2017 года.

7. Решение Комиссии Таможенного союза от 27 ноября 2009 года N 130 "О едином таможенно-тарифном регулировании Евразийского экономического союза".

8. Решение Комиссии Таможенного союза от 15 июля 2011 года N 728 "О порядке применения освобождения от уплаты таможенных пошлин при ввозе отдельных категорий товаров на единую таможенную территорию Таможенного союза".

VI. Выводы Суда

Согласно статье 18 Договора и пункту 1 Положения о Комиссии, Комиссия является постоянно действующим регулирующим органом Союза.

Пунктом 2 статьи 8 Договора установлено, что органы Союза действуют в пределах полномочий, которые предоставлены им Договором и международными договорами в рамках Союза.

Пунктом 1 Положения о Комиссии к ее основным задачам отнесены обеспечение условий функционирования и развития Союза, а также выработка предложений в сфере экономической интеграции в рамках Союза.

В соответствии с подпунктами 2, 3, 5 пункта 55 Положения о Комиссии департаменты Комиссии реализуют следующие функции:

осуществляют мониторинг исполнения государствами-членами международных договоров, входящих в право Союза, решений и распоряжений Коллегии Комиссии, Совета Комиссии, Межправительственного совета и Высшего совета в целях представления результатов на рассмотрение членами Коллегии Комиссии;

осуществляют подготовку для рассмотрения членами Коллегии Комиссии предложений по результатам мониторинга и анализа законодательства государств-членов в сферах, регулируемых правом Союза;

взаимодействуют с органами государственной власти государств - членов.

В соответствии с подпунктом 4 пункта 43 Положения о Комиссии Коллегия Комиссии обеспечивает реализацию функций и полномочий по осуществлению мониторинга и контроля исполнения международных договоров, входящих в право Союза, и решений Комиссии, а также уведомляет государства-члены о необходимости их исполнения.

Согласно подпункту 4 пункта 24 Положения о Комиссии Совет Комиссии рассматривает результаты мониторинга и контроля исполнения международных договоров, входящих в право Союза.

Пункт 43 Положения о Комиссии, закрепляющий в подпункте 4 полномочия Комиссии по осуществлению мониторинга и контроля за исполнением государствами-членами ее решений, не наделяет хозяйствующих субъектов правом инициирования мониторинга.

Коллегия Суда считает, что хозяйствующий субъект обладает законным интересом в надлежащем исполнении государствами-членами международных договоров, входящих в право Союза, и, как следствие, в осуществлении Комиссией мониторинга и контроля исполнения международных договоров, входящих в право Союза, и решений Комиссии, а также в уведомлении государств-членов о необходимости их исполнения, при условии, что такие акты права Союза наделяют его соответствующими правами.

Норма подпункта 7.1.6 Решения КТС N 130 наделяет хозяйствующего субъекта правом при наличии определенных в ней условий не уплачивать ввозную таможенную пошлину в отношении плавучих судов, регистрируемых в международных реестрах судов. Следовательно, обращаясь в Комиссию с заявлением о проведении мониторинга и контроля в отношении исполнения Российской Федерацией подпункта 7.1.6. Решения КТС N 130, истец запрашивал не проведение абстрактного нормоконтроля, как заявлено ответчиком в судебном заседании, а осуществление проверки исполнения конкретной нормы, предоставляющей ему право на льготу и, по его мнению, неправильно применяемой уполномоченными органами Российской Федерации. Общество также указывало на различия в практике применения данной нормы в Российской Федерации.

Как следует из решения Апелляционной палаты Суда от 3 марта 2016 года (дело N СЕ-1-2/2-15-АП), мониторинг, осуществляемый Комиссией, фактически представляет собой деятельность уполномоченного органа Союза по сбору, обобщению и оценке информации об исполнении государствами-членами международных договоров, входящих в право Союза, и решений органов Союза для обеспечения единообразного и эффективного правового регулирования в рамках Союза. Основной его целью является оценка исполнения государствами-членами международных договоров и решений органов Союза.

Процесс мониторинга основывается также на информации, предоставляемой самими государствами-членами, и его проведение позволяет выявить проблемные вопросы, препятствующие единообразному и эффективному правовому регулированию, вносить основные предложения по совершенствованию права Союза и гармонизации законодательств его государств-членов.

Как установлено Судом в консультативном заключении от 10 июля 2018 года (дело N СЕ-2-1/2-18-БК), решения Комиссии Таможенного союза, действующие на 1 января 2015 года и не противоречащие Договору, входят в право Союза, являются обязательными для государств-членов и подлежат непосредственному применению на территориях государств-членов.

Следовательно, Комиссия обладает полномочиями осуществлять мониторинг и контроль исполнения Решения КТС N 130 и Решения КТС N 728 как актов права Союза.

Коллегия Суда отмечает, что Положение о Комиссии содержит базовые принципы осуществления мониторинга, которые регламентируют порядок процессуальных действий структурных подразделений Комиссии в рамках предоставленной им компетенции.

Положение о Комиссии в части регламентирования осуществления мониторинга не содержит изъятий и отсылочных норм и имеет обязательный характер.

Комиссия правомочна принимать правовые акты, конкретизирующие порядок и правила осуществления мониторинга применительно к различным отраслям права Союза. Например, решение Коллегии Комиссии от 14 ноября 2017 года N 155 "Об утверждении Порядка осуществления мониторинга и проведения сравнительно-правового анализа нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов государств – членов Евразийского экономического союза, предусматривающих предоставление субсидий".

Коллегия Суда считает, что установленный Положением о Комиссии порядок осуществления мониторинга состоит из комплекса последовательно проводимых мероприятий организационно-правового характера.

Коллегия Суда приходит к выводу о том, что, исходя из взаимосвязанного прочтения подпунктов 2, 3, 5 пункта 55 Положения о Комиссии, указанный мониторинг включает в себя:

сбор и обобщение информации о нормативных правовых актах государств-членов в конкретной сфере правового регулирования;

проведение сравнительно-правового анализа, в ходе которого осуществляется оценка соответствия нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов государств-членов положениям соответствующих актов права Союза;

изучение практики применения государствами-членами в лице уполномоченных органов власти соответствующих актов права Союза;

взаимодействие в целях реализации указанных мероприятий с органами государственной власти государств-членов;

документированное закрепление результатов проведенного мониторинга и контроля исполнения международных договоров по установленной форме;

представление результатов проведенного мониторинга и контроля исполнения международных договоров на рассмотрение членам Коллегии Комиссии и в Совет Комиссии;

уведомление Коллегией Комиссии государств-членов о необходимости исполнения международных договоров, входящих в право Союза, и решений Комиссии.

Итогом проведенного мониторинга является устранение коллизий в актах права Союза, в законодательстве и правоприменительной практике государств-членов.

Коллегия Суда считает, что непосредственное применение права Союза в сферах, отнесенных Договором к его юрисдикции, формирование в государствах-членах единообразной правоприменительной практики, исключение негативных правовых препятствий направлено на достижение интеграционных целей Союза.

Коллегия Суда отмечает, что изучение Комиссией практики применения государствами-членами (в лице уполномоченных органов власти) соответствующих актов права Союза является обязательным при осуществлении мониторинга, поскольку вывод об исполнении либо неисполнении государствами-членами актов права Союза связан, в том числе, с анализом такой правоприменительной практики.

Осуществление Комиссией мониторинговых процедур, вне зависимости от оснований для начала их проведения, налагает на Комиссию обязательство по соблюдению без изъятий установленного порядка.

Коллегия Суда отмечает, что мониторинг осуществляется Комиссией на постоянной основе, носит комплексный характер и не связан с необходимостью индивидуального инициативного обращения. Обращение физического или юридического лица с просьбой о мониторинге законодательства государства-члена в той или иной сфере само по себе не может являться безусловным основанием для мониторинга, однако обращения в Комиссию хозяйствующих субъектов могут быть источниками информации при проведении мониторинга.

При этом хозяйствующий субъект должен представить в Комиссию обоснованные доводы, свидетельствующие о том, что в правовой системе государства-члена действуют нормы, не соответствующие международным договорам, входящим в право Союза, и (или) в государствах-членах складывается различная практика применения международных договоров.

Как следует из материалов дела, в 2014 году на 8-м заседании Рабочей группы по совершенствованию таможенного законодательства представлена справка по вопросу о предложениях бизнес-сообщества Российской Федерации по дополнению пункта 1 статьи 347 проекта ТК ЕАЭС в части допущения совершения за пределами таможенной территории Союза ремонтных операций и операций по техническому обслуживанию с временно вывозимыми транспортными средствами международной перевозки – водными судами, зарегистрированными в международных реестрах судов государств – членов Союза.

В указанном документе отмечены сложности с применением подпункта 1 пункта 1 статьи 347 ТК ТС, что повлекло образование различной правоприменительной и судебной практики в Российской Федерации. Предложено поддержать предложения бизнес-сообщества и поручить экспертной группе их проработать.

Указанное обращение бизнес-сообщества послужило одним из оснований для дополнения в последующем статьи 347 ТК ТС (ныне – статья 277 ТК ЕАЭС). Неединообразная практика применения подпункта 7.1.6 Решения КТС N 130 устранена с даты вступления ТК ЕАЭС в силу с 1 января 2018 года.

В своем обращении истец информировал Комиссию о том, что в условиях сложившейся в Российской Федерации правоприменительной и судебной практики созданы препятствия для реализации им своих прав как хозяйствующего субъекта. В подтверждение своих доводов обществом также направлены в Комиссию акты таможенных и судебных органов Российской Федерации.

Из представленной в судебном заседании информации ответчика следует, что в ходе указанной работы Комиссией изучена законодательная база Российской Федерации и установлено отсутствие нормативных коллизий с соответствующими актами права Союза. При этом правоприменительная практика Комиссией не изучалась.

Таким образом, Коллегия Суда констатирует, что Комиссией была проведена работа, являющаяся лишь одним из этапов мониторинга.

На основании изучения материалов дела и сведений, предоставленных сторонами спора в судебном заседании, Коллегия Суда приходит к выводу о том, что имел место факт проведения Комиссией мониторинга (в том числе по вопросам, затронутым в обращении истца в Комиссию в 2017 году) и Комиссия обладала информацией о неединообразном применении норм права Союза в Российской Федерации, устанавливающих льготы по уплате таможенных платежей в соответствии с Решением КТС N 130.

Вместе с тем способ осуществления ответчиком мониторинга и контроля исполнения международных договоров в рамках Союза, решений Комиссии является неполным и поверхностным.

Указанный вывод подтверждается следующими обстоятельствами. Ответчиком не представлены Суду доказательства (документы, сведения), подтверждающие выполнение Комиссией следующих действий:

изучение в ходе осуществления мониторинга практики применения государствами-членами в лице уполномоченных органов власти соответствующих актов права Союза;

представление результатов проведенного мониторинга и контроля исполнения международных договоров на рассмотрение членам Коллегии Комиссии и в Совет Комиссии;

направление Коллегией Комиссии государствам-членам уведомлений о необходимости исполнения международных договоров, входящих в право Союза, и решений Комиссии.

Коллегия Суда считает, что при наличии объективных сведений о неприменении государственными органами государства-члена норм права Союза или наличии противоречивой практики их применения Комиссии следует осуществить мониторинг исполнения государством- членом соответствующих актов права Союза в полном объеме, как установлено нормами Положения о Комиссии.

В этой связи осуществление такого мониторинга, не связанного с инициативным обращением в Комиссию истца, но по вопросам, в том числе изложенным в таком обращении, является юридически значимым фактом, порождающим необходимость для Комиссии неукоснительно следовать нормам Положения о ЕЭК.

Коллегия Суда приходит к выводу о том, что Комиссия не в полном объеме выполнила свою обязанность по осуществлению мониторинга и контроля исполнения международных договоров в рамках Союза, решений Комиссии, предусмотренную подпунктом 4 пункта 43 Положения о Комиссии, поскольку на момент обращения заявителя обладала информацией о неединообразном применении норм Решения КТС N 130 на территории Российской Федерации.

Комиссия ограничилась анализом норм национального законодательства Российской Федерации и уклонилась от необходимости изучения соответствующей правоприменительной практики государств-членов. Такое бездействие Комиссии нельзя считать в полной мере соответствующим Положению о Комиссии.

Коллегия Суда считает, что осуществление Комиссией не в полном объёме возложенных на нее Договором функций по проведению мониторинга и контроля исполнения международных договоров в рамках Союза непосредственно затрагивает права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, поскольку повлекло нарушение предоставленных Договором и (или) международными договорами в рамках Союза прав и законных интересов заявителя в период до вступления в силу ТК ЕАЭС.

На основании изложенного, руководствуясь пунктом 109 Статута Суда, статьями 78, 80 и 82 Регламента Суда, Коллегия Суда РЕШИЛА:

1. Заявление общества с ограниченной ответственностью "Ойл Марин Групп" удовлетворить частично.

2. Признать бездействие Евразийской экономической комиссии не в полной мере соответствующим Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года и международным договорам в рамках Союза и нарушающим права и законные интересы общества с ограниченной ответственностью "Ойл Марин Групп" в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

3. Пошлину, уплаченную ООО "Ойл Марин Групп", возвратить.

4. Решение Коллегии Суда может быть обжаловано в Апелляционную палату Суда в течение пятнадцати календарных дней с даты его вынесения.

11 октября 2018 года                                           город Минск

Коллегией Суда Евразийского экономического союза (далее – Коллегия Суда) в составе председательствующего судьи-докладчика Баишева Ж.Н., судей Ажибраимовой А.М., Айриян Э.В., Колоса Д.Г., Нешатаевой Т.Н., вынесено решение по делу по заявлению общества с ограниченной ответственностью "Ойл Марин Групп" (далее – истец, ООО "Ойл Марин Групп") к Евразийской экономической комиссии (далее – ответчик, Комиссия) о признании бездействия Комиссии, выразившегося в отказе в проведении мониторинга и контроля исполнения международных договоров в рамках Евразийского экономического союза (далее – Союз), не соответствующим Положению о Евразийской экономической комиссии (приложение N 1 к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года; далее – Положение о Комиссии) и нарушающим права и законные интересы ООО "Ойл Марин Групп" в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Заявление истца удовлетворено частично, бездействие ответчика признано не в полной мере соответствующим Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года (далее – Договор) и международным договорам в рамках Союза и нарушающим права и законные интересы истца в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

В соответствии с пунктом 1 статьи 79 Регламента Суда Евразийского экономического союза, в случае несогласия с решением Суда Евразийского экономического союза (далее – Суд, Суд ЕАЭС) или его отдельными положениями судья вправе заявить особое мнение при вынесении решения Суда.

Не соглашаясь с вынесенным Коллегией Суда решением,

заявляю особое мнение по следующим мотивам.

Коллегией Суда установлено, что хозяйствующий субъект временно вывозил за пределы Таможенного союза без помещения под таможенную процедуру переработки вне таможенной территории плавучие суда (товар) для ремонта, а затем ввозил их обратно без уплаты ввозных таможенных пошлин. На основании проведенной таможенными органами Российской Федерации камеральной таможенной проверки истцу доначислены соответствующие таможенные платежи.

ООО "Ойл Марин Групп", полагая, что в соответствии с решением Комиссии Таможенного союза от 27 ноября 2009 года N 130 "О едином таможенно-тарифном регулировании Евразийского экономического союза" (далее – Решение КТС N 130) и решением Комиссии Таможенного союза от 15 июля 2011 года N 728 "О порядке применения освобождения от уплаты таможенных пошлин при ввозе отдельных категорий товаров на единую таможенную территорию Таможенного союза" (далее – Решение КТС N 728) ему предоставлена тарифная льгота, обратился 15 ноября 2017 года в Комиссию с заявлением о нарушении Российской Федерацией его прав. Ответчик письмом от 12 декабря 2017 года сообщил ООО "Ойл Марин Групп", что непосредственное рассмотрение по существу жалоб хозяйствующих субъектов на решения таможенных и судебных органов государств – членов Союза не относится к компетенции Комиссии. Считая, что Комиссия обязана провести мониторинг исполнения Решения КТС N 130 и Решения КТС N 728, ООО "Ойл Марин Групп" обратился с заявлением в Суд.

Коллегия Суда рассмотрела по существу спор о том, является ли отказ Комиссии в проведении мониторинга и контроля исполнения Решения КТС N 130 и Решения КТС N 728 обоснованным.

Согласно подпункту 4 пункта 43 Положения о Комиссии Коллегия Комиссии осуществляет мониторинг и контроль исполнения международных договоров, входящих в право Союза, и решений Комиссии.

По рассмотренному ранее Судом делу (дело N СЕ-1-2/2-15-КС) установлено, что Суд рассматривает споры по заявлению хозяйствующего субъекта при одновременном наличии следующих обязательных условий:

а) действие (бездействие) Комиссии непосредственно затрагивает права и законные интересы хозяйствующего субъекта в сфере предпринимательской деятельности;

б) действие (бездействие) Комиссии повлекло нарушение прав и законных интересов хозяйствующего субъекта, предоставленных Договором и (или) международными договорами в рамках Союза.

Суд ЕАЭС предписал, что в рамках иска о бездействии может оспариваться отрицательный ответ Комиссии, если совершение испрашиваемого заявителем действия является ее прямой обязанностью, которая не может быть делегирована иным лицам (так называемая "специальная обязанность"). Если субъектом обращения в Комиссию с просьбой об инициировании процедуры мониторинга и контроля является хозяйствующий субъект, то необходимым условием для совершения Комиссией юридически значимых действий должны быть достаточные и объективно обоснованные сведения о нарушении прав и законных интересов хозяйствующего субъекта в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, предоставленных ему Договором и (или) международными договорами в рамках Союза. Факты отсутствия таких сведений, их непредставления, а равно отсутствия самого нарушения не порождают встречной обязанности Комиссии проводить мониторинг и контроль в соответствии с подпунктом 4 пункта 43 Положения о Комиссии. Для инициирования процедуры мониторинга хозяйствующий субъект должен представить в Комиссию обоснованные доводы, свидетельствующие о том, что в правовой системе государства-члена действуют нормы, не соответствующие международным договорам, входящим в право Союза, и (или) в государствах-членах складывается различная практика применения международных договоров.

В ходе настоящего судебного разбирательства стороны согласились с тем, что противоречий между правом Союза и законодательством Российской Федерации по рассматриваемому вопросу не установлено. Вместе с тем истец утверждал, что в Российской Федерации сложилась разнообразная таможенная и судебная практика по спорным правоотношениям. Признав бездействие ответчика не в полной мере соответствующим Договору и международным договорам в рамках Союза, Коллегия Суда согласилась с тем, что применение Решения КТС N 130 и Решения КТС N 728 в Российской Федерации носило неединообразный характер и Комиссия обязана была провести не только мониторинг права Союза, но и, по мнению Коллегии Суда, изучение практики применения этих решений.

В этой связи следует отметить, что представленные хозяйствующим субъектом Суду материалы не подтверждают факт неединообразного применения таможенными и судебными органами Российской Федерации главы 48 Таможенного кодекса Таможенного союза (далее – ТК ТС), Решения КТС N 130, Решения КТС N 728.

Нарушения таможенных процедур, допущенные ООО "Ойл Марин Групп", установлены таможенными органами Российской Федерации (далее – таможенные органы) при проведении камеральной таможенной проверки. Во всех выявленных случаях таможенные органы единообразно указали на необходимость предварительного помещения временно вывозимых для ремонта судов под таможенную процедуру переработки вне таможенной территории. Все вступившие в законную силу судебные решения свидетельствуют о том, что судебными органами Российской Федерации поддержана такая позиция уполномоченного органа.

Иных решений, принятых таможенными и судебными органами при тех же фактических обстоятельствах, истцом в Суд не представлено.

Изложенное позволяет сделать вывод, что обществом не представлены в Суд обоснованные доводы и доказательства различной таможенной, судебной и правоприменительной практики применения анализируемых актов права Союза в Российской Федерации. Другие государства – члены Союза сообщили Суду об отсутствии спора и дел этой категории. Следует отметить, что в полученных Судом по делу экспертных заключениях, специалисты единодушно посчитали, что в удовлетворении требований хозяйствующего субъекта следует отказать.

Единообразный подход государства-члена основан на том, что пунктом 1 статьи 347 ТК ТС установлен исчерпывающий перечень операций, для совершения которых транспортные средства международной перевозки могут временно вывозиться:

1) операции по техническому обслуживанию и (или) текущему ремонту, необходимые для обеспечения их сохранности, эксплуатации и поддержания в состоянии, в котором они находились на день вывоза, если потребность в таких операциях возникла во время использования этих транспортных средств в международной перевозке;

2) операции по безвозмездному (гарантийному) ремонту;

3) операции по ремонту, включая капитальный ремонт, осуществляемых для восстановления транспортных средств международной перевозки после их повреждения вследствие аварии или действия непреодолимой силы, которые имели место за пределами таможенной территории Таможенного союза.

Во всех остальных случаях операции по ремонту допускаются лишь при условии помещения временно вывезенных транспортных средств международной перевозки под таможенную процедуру переработки вне таможенной территории.

Согласно пункту 2 статьи 347 ТК ТС в случае совершения операций по ремонту без помещения временно вывезенных транспортных средств международной перевозки под таможенную процедуру переработки вне таможенной территории, при ввозе таких транспортных средств международной перевозки подлежат уплате таможенные пошлины, налоги в соответствии со статьей 262 ТК ТС.

ООО "Ойл Марин Групп" не отрицает, что, хотя его случай не подпадает под описанные пунктом 1 статьи 347 ТК ТС операции, оно не помещало временно вывезенные для ремонта транспортные средства международной перевозки под таможенную процедуру переработки вне таможенной территории.

Основываясь на этих нормах таможенного законодательства таможенные органы Российской Федерации вынесли решения о доначислении хозяйствующему субъекту таможенных платежей, а судебные органы Российской Федерации признали эти решения законными.

Таким образом, отсутствие у хозяйствующего субъекта права на тарифную льготу опровергает довод истца о нарушении его прав и законных интересов уполномоченными органами государства-члена и, соответственно, Комиссией.

Истец неправомерно смешивает таможенные правоотношения и отношения по поводу предоставления тарифных льгот хозяйствующему субъекту. Таможенные правоотношения по временному вывозу транспортного средства международной перевозки (товара) для проведения ремонтных работ за пределами территории Таможенного союза и его последующему возвращению (ввозу) регулируются статьей 347 ТК ТС, а предоставление тарифной льготы при ввозе плавучего судна предусмотрено Решением КТС N 130, порядок ее применения – Решением КТС N 728. В этой связи несоблюдение требований статьи 347 ТК ТС не позволяет хозяйствующему субъекту надеяться на предоставление ему тарифной льготы, предусмотренной Решением КТС N 130 и Решением КТС N 728. Не случайно, в судебных заседаниях в Российской Федерации ООО "Ойл Марин Групп" пыталось обосновывать свою позицию, ссылаясь только на нормы ТК ТС, а не на Решение КТС N 130 и Решение КТС N 728.

Взаимосвязанное прочтение главы 48 ТК ТС, Решения КТС N 130 и Решения КТС N 728 позволяет сделать вывод, что главным критерием предоставления тарифной льготы является не наличие или отсутствие регистрации судна в международном реестре судов, как утверждает ООО "Ойл Марин Групп". Льгота, как следует из норм права Союза, может применяться как при первичном ввозе плавучего судна (когда его регистрация в международном реестре судов на дату подачи декларации на товары отсутствует), так и при его обратном ввозе при помещении плавучего судна (к этому времени уже зарегистрированного в реестре) под таможенную процедуру выпуска для внутреннего потребления после таможенной процедуры переработки вне таможенной территории.

При рассмотрении спора об обязывании Комиссии провести мониторинг его конечным результатом является устранение коллизий в актах права Союза и в законодательстве государств-членов. Коллегии Суда следовало учесть, что с 1 января 2018 года вступил в силу Таможенный кодекс Евразийского экономического союза (далее – ТК ЕАЭС). Пунктом 4 статьи 277 ТК ЕАЭС (бывшей статьи 347 ТК ТС) определено, что совершение ремонта в отношении находящихся за пределами таможенной территории Союза транспортных средств международной перевозки допускается без их помещения под таможенную процедуру переработки вне таможенной территории. Тем самым государства-члены трансформировали статью 347 ТК ТС в новую норму ТК ЕАЭС, с дополнением разрешительного свойства. При этом указанное дополнение в ТК ЕАЭС носит самостоятельный характер и не затрагивает вопросы применения Решения КТС N 130 и Решения КТС N 728. Проведенное в 2014 году 8-е заседание Рабочей группы обсуждало эту же проблему дополнения статьи 347 ТК ТС, а не вопросы неединообразной практики применения подпункта 7.1.6 Решения КТС N 130. В этой связи аргумент истца о том, что внесенное изменение в ТК ЕАЭС подтверждает неединообразное применение Решения КТС N 130 и Решения КТС N 728 является необоснованным. К тому же сам истец до 15 ноября 2017 года к Комиссии по этому вопросу не обращался, а предъявлять требования в целях защиты интересов неопределенного круга хозяйствующих субъектов он не вправе.

Дела по заявлениям об оспаривании бездействия Комиссии неоднократно были предметом рассмотрения как Суда ЕАЭС, так и Суда Евразийского экономического сообщества (далее – Суд ЕврАзЭС). Согласно пункту 3 статьи 3 Договора о прекращении деятельности Евразийского экономического сообщества от 10 октября 2014 года решения Суда ЕврАзЭС продолжают действовать в прежнем статусе.

Апелляционная палата Суда ЕврАзЭС 7 октября 2014 года констатировала, что "хозяйствующий субъект вправе инициировать осуществление Комиссией мониторинга только в том случае, если затронут его частный интерес. Хозяйствующий субъект не вправе принимать на себя функции публичного лица, ссылаясь на нарушение прав неопределенного круга лиц. По этой причине неединообразие судебной практики в отношении третьих лиц не может являться подтверждением нарушения прав конкретного частного лица. Такая практика – основание оспаривания решений в национальных судах. Учитывая, что хозяйствующий субъект через инициирование действий Комиссии по мониторингу исполнения международных договоров вправе защищать только собственный интерес, при обращении в Комиссию с соответствующим заявлением ему следует представить доказательства, подтверждающие факт нарушения его прав и законных интересов. О таком нарушении может свидетельствовать, в частности, неединообразие практики применения международных договоров, например, сведения о том, что в отношении других хозяйствующих субъектов нормы тех же международных договоров применялись иным образом, либо сведения о том, что в разных государствах-членах складывается разная практика применения международных договоров. Также надлежит указать на причинно-следственную связь неединообразного применения и нарушения прав и законных интересов конкретного субъекта экономических отношений. Таким образом, Комиссии следует принимать заявления хозяйствующих субъектов о начале процедуры мониторинга и осуществлять мониторинг, но лишь в том случае, если подателем заявления о начале мониторинга представлены достаточные доказательства нарушения его прав и законных интересов, явившиеся следствием неединообразного применения одних и тех же норм права. Непредставление хозяйствующим субъектом таких доказательств оправдывает отказ в проведении мониторинга.

Процитированное судебное решение показывает, что обязанность осуществить мониторинг и контроль исполнения по обращению хозяйствующего субъекта может возникнуть у Комиссии только с момента подачи такого обращения и при предоставлении хозяйствующим субъектом достаточных доказательств неединообразного применения норм права. Требования, предъявляемые к Комиссии, о проведении мониторинга складывавшейся правоприменительной практики государств – членов Союза по вопросу, поднятому ООО "Ойл Марин Групп", по собственной инициативе на более ранних стадиях, при отсутствии соответствующего обращения хозяйствующего субъекта к Комиссии, не соответствует праву Союза и предыдущей практике Суда.

Правомерность (неправомерность) бездействия Комиссии по заявлению хозяйствующего субъекта должна оцениваться Судом с даты возникновения правоотношений между конкретным хозяйствующим субъектом и Комиссией.

Комиссия не наделена правом Союза полномочиями по изучению и оценке практики применения законодательных актов органами государственной власти государств – членов Союза. В государствах-членах существует комплексная система контроля и проверки вышестоящими государственными и судебными органами законности актов правоприменения. Отдельные случаи неправильного понимания и применения норм права, в том числе и международных договоров, уполномоченными органами не могут служить достаточным основанием для вывода о неединообразном применении норм международного договора государством – членом Союза. Хозяйствующий субъект не лишен права оспаривания таких решений в национальных судах, включая Верховный и Конституционный суды.

Возложение на Комиссию обязанности изучать практику применения государствами-членами в лице уполномоченных органов власти соответствующих актов права Союза наделяет Комиссию и Суд надзорно-контрольными функциями по отношению к уполномоченным органам государств – членов Союза. Не случайно ООО "Ойл Марин Групп" в судебном заседании заявил, что целью его обращения в Суд является использование решения Коллегии Суда для пересмотра состоявшихся судебных актов в Российской Федерации по вновь открывшимся обстоятельствам. Следует учесть, что в соответствии с пунктами 42 и 102 Статута Суда в компетенцию Суда не входит наделение органов Союза дополнительной компетенцией помимо той, которая прямо предусмотрена Договором и (или) международными договорами в рамках Союза, а решение Суда не может создавать новые нормы права Союза.

Истец мотивирует нарушение своих прав тем, что у него было легитимное (законное) ожидание, основанное на письме Федеральной таможенной службы Российской Федерации от 21 февраля 2014 года N 01-11/07877 (далее – письмо ФТС России), согласно которого, по мнению истца, для получения тарифной льготы достаточно представить доказательства регистрации судна в Российском международном реестре судов.

Следует отметить, что, во-первых, из указанного письма не усматривается такое основание для освобождения от уплаты ввозных таможенных пошлин, так как предварительным обязательным условием предоставления тарифной льготы, согласно статье 347 ТК ТС и письму ФТС России, является помещение транспортного средства международной перевозки под таможенную процедуру переработки вне таможенной территории, что истец не сделал.

Во-вторых, письмо ФТС России датировано 21 февраля 2014 года. Как следует из Акта камеральной таможенной проверки от 15 сентября 2016 года N 10300000/210/150916/А0053, ООО "Ойл Марин Групп" вывозило плавучие суда для их последующего ремонта 11 ноября, 3 и 6 декабря 2013 года. Таким образом, в момент вывоза товара за пределы Таможенного союза письмо ФТС России не существовало и оно не могло породить у хозяйствующего субъекта легитимное (законное) ожидание.

Не могу согласиться и с тем, что доначисление и взыскание таможенных пошлин с хозяйствующего субъекта не только нарушает охраняемый международным правом принцип легитимного (законного) ожидания, но и лишает его права собственности. Неисполнение хозяйствующим субъектом своей обязанности порождает дискреционное право уполномоченного органа на такие действия, которые не могут рассматриваться как нарушающие право собственности.

Из решения Коллегии Суда усматривается, что Комиссия должна разработать порядок проведения мониторинга исполнения международных договоров в сфере таможенных отношений. Коллегия Суда самостоятельно установила элементы такого мониторинга, в том числе обязательное изучение практики применения государствами- членами (в лице уполномоченных органов власти) соответствующих актов права Союза. Это при том, что обязанность Комиссии проводить мониторинг правоприменительной практики государств- членов в праве Союза не прописана. Придав этому правилу обратную силу, Коллегия Суда обосновала вывод об уклонении Комиссии от изучения соответствующей правоприменительной практики государств-членов, сославшись на неисполнение сформулированной Судом обязанности Комиссии. При этом Коллегия Суда оценила действия (бездействие) Комиссии, совершенные ею до обращения хозяйствующего субъекта.

Полагаю, что правом Союза на Комиссию возложена обязанность проводить мониторинг исполнения международных договоров, входящих в право Союза, и решений Комиссии, но не изучение практики применения государствами-членами в лице уполномоченных органов власти соответствующих актов права Союза. Так, в решении Коллегии Комиссии от 14 ноября 2017 года N 155, на которое сослался Суд, указывается, что "предметом мониторинга являются нормативные правовые акты государств- членов" и что мониторинг "включает в себя сбор и обобщение информации о нормативных правовых актах государств-членов". О мониторинге правоприменения в этом акте не упоминается.

Учитывая, что согласно решению Суда (дело N СЕ-1-2/2-15- АП) бездействием признается неисполнение либо ненадлежащее исполнение наднациональным органом (должностным лицом) обязанностей, возложенных на него правом Союза, бездействие Комиссии по не проведению мониторинга правоприменительной практики государств-членов не может расцениваться как совершенное в нарушение Положения о Комиссии.

Не соответствующим праву Союза может признаваться бездействие Комиссии только в том случае, когда совершение заявленных в иске действий прямо предписано правом Союза в качестве обязанности органа Союза. Такая обязанность исполняется Комиссией с момента вступления ее в силу.

Принятое Коллегией Суда решение о признании бездействия Комиссии не в полной мере соответствующим Договору и международным договорам в рамках Союза не согласуется с пунктом 109 Статута Суда. Согласно этой норме по результатам рассмотрения дела по заявлению хозяйствующего субъекта об оспаривании действия (бездействия) Комиссии Коллегия Суда выносит одно из следующих решений:

1) о признании оспариваемого действия (бездействия) Комиссии не соответствующим Договору и (или) международным договорам в рамках Союза и нарушающим права и законные интересы хозяйствующего субъекта в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности;

2) о признании оспариваемого действия (бездействия) Комиссии соответствующим Договору и (или) международным договорам в рамках Союза и не нарушающим права и законные интересы хозяйствующего субъекта в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Таким образом, бездействие органа Союза не может быть частичным. В решении Коллегии Суда признается, что Комиссией изучена законодательная база Российской Федерации и установлено отсутствие нормативных коллизий с соответствующими актами права Союза. Следовательно, неправомерность бездействия Комиссии исключается, так как Комиссия, даже при отсутствии обращения ООО "Ойл Марин Групп", провела работу по правовому мониторингу исследуемой проблемы. При поступлении заявления Комиссия дала ответ истцу, обосновав свою позицию.

Суд Европейского союза (далее – Суд ЕС) по данной категории дел придерживается мнения, аналогичного ранее изложенному в судебных актах Суда ЕАЭС, Суда ЕврАзЭС и заключениях специалистов.

Так, в Решении от 14 февраля 1989 года по делу Star Fruit Company SA v. Commission Суд ЕС указал: "Из логики статьи 169 Договора ясно следует, что Комиссия не обязана начинать процедуры, предусмотренные этим положением, но обладает в этом отношении дискрецией, которая исключает право индивидов требовать, чтобы этот орган занял определенную позицию. Необходимо также отметить, что, требуя от Комиссии начать процедуру, предусмотренную статьей 169 Договора, заявитель фактически требует принятия акта, который не имеет прямого и индивидуального отношения к нему по смыслу параграфа 2 статьи 173 Договора, и который он в любом случае не смог бы оспорить посредством иска об отмене".

В Определении от 12 ноября 1996 года по делу SDDDA v. Commission Судом ЕС сделан следующий вывод: "Комиссия не обязана возбуждать против государства-члена процедуру о нарушении, наоборот, обладает дискреционными полномочиями, исключающими право частных лиц требовать, чтобы она заняла определенную позицию".

Таким образом, полагаю, что Комиссия обладает дискреционным правом по мониторингу и контролю исполнения международных договоров, принятых в рамках Союза, и решений Комиссии. Обязанность проводить мониторинг и контроль по обращению хозяйствующего субъекта возникает у Комиссии при наличии взаимосвязанных, неразделимых доказательств и фактических данных, представленных истцом Комиссии:

- о нарушении прав и законных интересов хозяйствующего субъекта, предоставленных ему международными договорами в рамках Союза;

- о том, что в государстве (государствах-членах) сложилась различная практика применения международных договоров, в том числе и по отношению к заявителю, либо о наличии в правовой системе государства-члена норм, не соответствующих праву Союза, и их применении при разрешении его спора в государстве;

- что сам хозяйствующий субъект выполнил все требования международных договоров и у него возникло право на установленный международным договором льготный режим;

- что его хозяйственная деятельность осуществляется в сфере, урегулированной правом Союза (частный интерес), и созданы препятствия для реализации предоставленных ему международными договорами прав, льгот, преференций и иных благ.

При обращении в Суд хозяйствующий субъект обязан предоставить доказательства того, что действия (бездействие) Комиссии непосредственно затронули его права и законные интересы в сфере предпринимательской деятельности, неисполнение Комиссией своих обязанностей повлекло нарушение прав и законных интересов хозяйствующего субъекта, предоставленных ему международными договорами в рамках Союза.

По рассмотренному Коллегией Суда делу по заявлению ООО "Ойл Марин Групп" эти обстоятельства, на мой взгляд, отсутствуют.

В соответствии с изложенным не могу согласиться с решением Коллегии Суда и полагаю, что в удовлетворении заявления ООО "Ойл Марин Групп" следовало отказать, а бездействие Комиссии признать соответствующим Договору и международным договорам в рамках Союза и не нарушающим права и законные интересы хозяйствующего субъекта в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.