«Мне известна практика включения в договоры санкционной оговорки, то есть пункта о санкционных рисках. Относительно «кремлевского доклада» смысл оговорки заключается в том, что сторона вправе в одностороннем порядке расторгнуть договор, если узнает, что контрагент указан в «кремлевском докладе»», — рассказал RNS партнер санкт-петербургского офиса международной юридической фирмы Dentons Артем Жаворонков.
О попытках внести в соглашения пункты, относящиеся к «кремлевскому докладу», знает управляющий партнер Tomashevskaya & Partners Жанна Томашевская. По ее словам, компании просят добавить в договор заверения, связанные с отсутствием у контрагента каких-либо санкционных рисков. «После «кремлёвского доклада» видим новую волну антисанкционных гарантий. Законодательство по санкциям непростое и контрагенты не всегда готовы разбираться в деталях, поэтому они могут просить заверения в отношении того, что контрагент не состоит в кремлёвском списке», — знает эксперт.
Жаворонков уточнил, что «как правило, включение такого пункта в договор требуют иностранные компании, работающие на российском рынке, они пытаются «перестраховаться»».
«В первую очередь это европейские и американские компании, особенно из сферы IT-разработок. Требования о включении пункта о санкционных рисках часто поступают в отношении российских компаний из банковского и энергетического секторов», — сказал юрист.
Попытки введения новой договорной практики RNS подтвердили и представители бизнеса: сотрудник крупной розничной компании, юрист российского фонда прямых инвестиций и источник в одной из промышленных компаний из России.
«Встречается такое, вводятся оговорки, в том числе предусматривающие возможность расторжения договора по таким основаниям (включение в «кремлевский доклад». – RNS), но не массово. В основном, это касается взаимоотношений с зарубежными контрагентами», — сказал источник в одной из промышленных компаний.
Обновление договоров уже происходило раньше – после первой волны санкций в 2014 году, отметила Ж. Томашевская. В частности, в договорах по английскому праву с тех пор часто встречается обязательство действовать в соответствии с «применимым законодательством», уточнил RNS юрист крупной юридической компании на условиях анонимности.
Под «применимым законодательством» при этом понимают «законы, правила или эмбарго, связанные с экономическими ограничительными мерами (вне зависимости от определения), вводимыми, действующими или принятыми Российской Федерацией, Великобританией или любым иным государством и/или ЕС или ООН…» и их госорганами. В случае, если «применимое законодательство» «срабатывает», контрагент может в одностороннем порядке отказаться от партнерства. При этом контрагенты сами определяют, применимы ли ограничения прямо или опосредованно к партнеру.
Требований соблюдения «применимого права» или стандартного условия MAC (material adverse change; отсутствие существенных неблагоприятных изменений как условие действительности договора) должно быть достаточно для «хеджирования» санкционных рисков, считают опрошенные RNS юристы.
«Кремлевский доклад» не порождает никаких юридических последствий, это специально отмечено американским санкционным регулятором. Само включение в список – это некое привлечение внимания к фигурантам этого списка. Фигуранты списка из «кремлевского доклада» не включены в санкционный список, регулятор лишь обращает внимание на то, что они попали в группу риска и могут быть включены в санкционный список в будущем. С точки зрения российского права, я не вижу оснований для распространения права на одностороннее расторжение договора в случае обнаружения контрагента в «кремлевском списке». Включение в список, который не имеет никакой юридической силы, не может иметь какие-либо юридические последствия», — сказал А. Жаворонков RNS.
При этом включение положения о «санкционных рисках» из-за «кремлёвского доклада» в договоры по английскому праву, при этом, возможно, считает А. Жаворонков. «Английское право предполагает большую свободу действий сторон, поэтому теоретически стороны могут включить в кредитный договор пункт о санкционных рисках применительно к «кремлевскому докладу»», - сказал он.
В конце января 2018 года Минфин США представил Конгрессу так называемый «кремлевский доклад», в который вошли 210 российских чиновников, глав госкомпаний и бизнесменов, против которых могут в будущем вводиться санкции. Доклад также содержит засекреченную часть. Минфин США подчеркивал, что список из «кремлевского доклада» не является санкционным, а глава Минфина Стивен Мнучин уточнял, что за публикацией доклада последуют реальные санкции.